Блог Политическая география Южного Кавказа

общество предельно мобилизовано и эта степень мобилизации выше, чем когда-либо. Да, ее можно сравнивать с 2016 годом, когда общественная мобилизация была очень высокой, но сейчас еще это сопровождается интенсивной медиа-кампанией властей, чего не было тогда. Как следствие, 92% готовы быть призванными в армию, 96% верят в успех армии и 100% считают боевой дух армии высоким. Что касается готовности принять участие в боевых действиях за Армению, то она выросла за последние годы, хотя всегда была высокой. Например, центр ACNIS в 2004 году провел опрос по урегулированию Карабахского конфликта, согласно которому готовность защищать Арцах в случае войны продемонстрировали 67.7%, отсутствие такой готовности 32.3% (сейчас 6-8%).

На данный момент в Армении уже никто не сомневается: это война, сопоставимая по масштабу с той войной, которая происходила в 1992-4 гг., и превышающая по масштабу и интенсивности столкновений «Апрельскую войну 2016 года» раза в 3, а то и в 5. Именно поэтому, мы будем ее называть Второй Карабахской войной.

В 2011 году CRRC также опросили людей относительно возможности войны. В Азербайджане войну в предстоящие 5 лет считали вероятной 42% опрошенных, в Армении 21%. При этом в Азербайджане даже на автономию Карабаха в составе Азербайджана было согласно лишь 23% населения. Подавляющее большинство хотели видеть Карабах в составе Азербайджана без какой бы то ни было автономии. 1% были готовы принять независимость НКР, 0% - объединение Карабаха с Арменией.

Поэтому произошла смена стратегии. Новая стратегия заключалась в полноценном вовлечении Турции (о ее мотивах мы еще поговорим). Также, частью новой стратегии стала угроза большой войной и ее реализация. На этот раз длительные угрозы решили не озвучивать и перешли к атаке. Большая война это уже не эскалация и во многом она продолжает события апреля-мая 1994 года. Тогда в самом конце, армянские силы взяли село Талыш, а азербайджанские – город Горадиз. Эти же фронты активны и сегодня. Цели Азербайджана в этой операции не политические, а военные.

Поэтому все международные наблюдатели уже заявили, что конфликт не имеет военного решения. Инцидент должен быть исчерпан и компенсирован. Война несет лишь разрушения и потери молодых жизней. Азербайджан не меньше Армении должен быть заинтересован в прекращении боевых действий.

Выдвижение программы это попытка создать общественный контракт: власть гарантирует экономический, демографический, институциональный рывок, а общество послушно меняется так, как этого хочет власть. Правительство ожидает решения всех проблем путем неограниченного в размерах экономического роста, а это вера во всепобеждающий прогресс, который, на самом деле, сам по себе решит все остальные проблемы, как ключ от всех дверей. Ведь в Германии футбол лучше, чем в Турции, а в Турции чем в Пакистане? А Германия опережает Пакистан потому, что люди там инициативнее и ведут экономическую деятельность по-другому. Значит и Армении надо сделать так же и все получится. Кроме того, и заниматься футболом не надо (как не занимались до сих пор). Он сам встанет на ноги. То есть уже даже этим мы видим идеологию программы – прогрессизм. И программа построена именно исходя из прогресса как методологии, а даже не как допущения. А это означает, что научной методологии под всеми ожидаемыми показателями нет. В развернутом варианте программы в 2030е-2040е показано, что основной рост будет обеспечен новыми прорывными секторами, которых мы еще не знаем. Но так прогнозы не делаются!

По сравнению с прошлым годом прирост числа умерших составил 1590 человек, а с исключением внешних причин – 1623. Это и составляет прирост смертности к прошлому году. Потенциально к ковиду может быть отнесен весь прирост болезней системы кровообращения (как мы знаем именно туда и наносит удар ковид), а также болезни органов дыхания – суммарный прирост по этим группам вместе с собственно ковидом 1512 человек за январь-июль. За весь март-август прирост числа умерших с исключением внешних причин и отравлений составит примерно 1600 человек. С учетом некоторого снижения числа умерших из-за улучшения качества воздуха, а также данных за 18 дней сентября, общее число умерших составит к нынешнему моменту 1700 человек, что следует считать по возможности точной оценкой смертности, которую можно отнести к ковиду в Армении. Из них примерно 50-100 человек потеряли меньше 3 месяцев жизни, чем объясняется то, что уже в августе избыточная смертность меньше зарегистрированной смертности от ковида/с ковидом. В это число (1700) не включены люди, потерявшие меньше 1 месяца жизни.

Де-факто тот процесс переговоров, который готовился с 2018 года и был начат в 2019 году, сопровождаясь интенсификацией встреч на высшем уровне, был сорван пандемией коронавируса и эскалацией на границе. Причем опасаясь такого развития ситуации, еще в конце июня посредники ясно дали понять, что не желают такого сценария, вероятность эскалации росла, что в итоге и произошло. После этого реанимировать переговорный процесс скорее всего не удастся. Посредники хотят прощупать почву того, насколько это возможно.

Эффективные меры грузинского правительства позволили спасти порядка 4000 жизней

Выход из этого всего, на мой взгляд, несколько парадоксальный, но в то же время, логичный. Запрос на альтернативные либерализму идеологии действительно растет и будет продолжать расти. Но имеющееся предложение этот спрос удовлетворить не может. Для сохранения, развития, или победы, альтернативным идеологиям придется допустить то, что они до сих пор считали поражением – то есть адаптироваться к современности и включить в себя чужеродные в прошлом элементы того самого либерализма. Скорее всего именно это и будет происходить. Таким образом, либерализм будет отступать под натиском либерализующихся альтернативных идеологий и в той мере, в которой они будут либерализоваться, отмечая свою победу и поражение одновременно.

Если предположить, что степень расхождения сохранялась, то к началу сентября умерло уже 11 тысяч человек, а не 681, которых признали власти. Дальше возможны вариации – и что умерших было больше, поскольку расхождение возросло, и что умерших было меньше, поскольку оно снизилось. Я предполагаю, что расхождение снизилось, поскольку по регистрационным данным заболеваемость в июне-августе сокращалась быстрее, чем смертность в июле-сентябре. Так что скорее всего реальное число умерших от ковид-19 в Беларуси составляет 10 тысяч человек. Летальность скорее всего была выше, чем в Азербайджане ввиду более старой возрастной структуры и могла быть ближе к 1.1%, тогда 900 человек в Беларуси уже имеют иммунитет. Это минимальная оценка иммунизированного населения; если же летальность составляла 0.9%, а погибло 11 тысяч человек, то иммунитет имеют 1.2 млн человек. Таким образом, от 9.6% до 12.8% иммунизировано, но нельзя исключать, что даже эти пропорции в действительности выше, если исходить из того, что наличное население Беларуси меньше официально объявленных цифр и ближе к 8.8 млн чел., тогда коридор составит 10.2-13.6% населения.

В 2009-2016 гг. экономика Армении действительно столкнулась с серьезными испытаниями в виде Глобального экономического кризиса 2008/2009, тяжелой засухи 2010 г., кризиса нефтяных цен 2014-2015 гг., сказавшегося на всем постсоветском пространстве и политических событий 2016 года («Апрельская война» и вооруженный мятеж боевиков «Сасна Црер»). Так что этот период действительно оказался нелегким для страны. 

...

Наиболее равномерным ростом в означенный период характеризовалась Грузия. В силу ряда сложностей, о которых уже было сказано, Армения несколько отстала в темпах роста (в 2019 году индекс Армении оказался на 4% ниже грузинского). В то же время, долгосрочно это тот же самый растущий тренд. В то же время, в Азербайджане такого роста нет. Более того, там вообще нет роста и в период 2011-2019 среднегодовой рост ВВП составлял 1.2%. В Армении в те же годы 4.7%. Таким образом, в Азербайджане просто перекидывают с больной головы на здоровую и растущую экономику объявляют «умирающей», а стагнирующую, видимо, считают растущей вполне бодро. 

Информация, распространяемая азербайджанскими властями и СМИ в виду своей безальтернативности, воспринимается и простыми азербайджанцами, считающими ее достоверной. Однако в действительности, информация и основные тезисы об экономике Армении, распространяемые в Азербайджане, не выдерживают проверки и чаще всего представляют собой идеологические конструкты, нацеленные на саму Армению, чтобы принудить ее к уступкам под психологическим давлением и чтобы добиться конфликта внутри Армении.

Косвенным подтверждением этому является то, что это удалось в 2008 году, когда армянская оппозиция восприняла азербайджанскую пропаганду и это создало конфликт внутри армянского общества, а прямым - заявление Алиева, что он тоже принял участие в свержении Саргсяна, поскольку политика изоляции и политического давления сыграла свою роль. Конечно, в этом куда большую роль сыграла "Апрельская война", но не стоит сбрасывать со счетов и экономический шантаж. Характерно, что многие тезисы об армянской экономике куда больше относятся к Азербайджану. Например: то, что экономика не развивается, а также то, что в экономике избыточное присутствие внешних игроков.

Перед тем, как перейти к описанию понятия, обратимся к еще одному вопросу – а насколько в принципе правомочно описывать «Майдан» как некий термин или политологическое явление? Как представляется автору, это можно делать и даже нужно. Если есть понятие, которое, хотим мы того или нет, используется как рамка, с которой сравниваются другие события, значит мы имеем дело с термином. К сожалению, этот термин на данный момент не имеет четко очерченных границ, и как следствие, его использование подчиняется лишь воле говорящего, но не какому-либо набору правил.

Нужно ли этот набор правил очертить? Предполагаю, что да. В современной политологии описано порядка двухсот видов демократии и много десятков видов авторитаризма. Однако это во многом дань политической целесообразности и европоцентризму в науке, поскольку либеральная демократия стала идеологией западных государств и представляет для них серьезный интерес. Авторитаризм, как антипод и противник демократии представляет для нее такой же интерес. Эта дихотомия близка к противопоставлению коммунизма и капитализма; без второго нет и первого.

Вышеприведенные данные показывают, что общественное мнение Беларуси на протяжении многих лет медленно сдвигалось в направлении более критического отношения к власти, а также в отношении Евразийского союза. В конце 2019 года темп этих изменений резко ускорился и, скорее всего, он сохранялся не только вплоть до выборов, но и продолжается сейчас. Именно сейчас складывается новый, постлукашенковский социальный порядок, который будет в свою очередь иметь собственную инерцию на будущие годы.

Но бывают и фальсификации ради выживания, когда проигравший выборы кандидат прибегает к фальсификациям, чтобы победить. С большой вероятностью, именно этот сценарий реализуется в Беларуси, и поэтому Лукашенко сталкивается со столь серьезными проблемами. Дело в том, что общество всегда знает, за кого оно голосовало, если не находится в безвоздушном пространстве. Благодаря горизонтальным связям передается информация о том, кого поддержали люди из окружения каждого – и этот результат не может совпадать с официально объявленным.

...  Для успешной иммиграции, нужна политика гражданской интеграции, где коренное население будет убеждаться в полезности сосуществования и соседства с иммигрантами, а иммигранты будут адаптировать правовые, социальные, политические и некоторые культурные практики Армении.

Конец этого всем известен. Выводы из тех проблем, которые приведены выше, делались разные. В том числе - принципиальная неэффективность государственного участия в экономике, что спорно. Также, то что плановая экономика не может быть эффективность. Это тоже спорно. Советская модель провалилась не только потому, что была плановой, но и потому, что на экономику влияло огромное количество политически мотивированных ограничений. Но мы зашли слишком далеко. В дальнейшем разберем планы и пятилетки по отдельности. 

... тот факт, что это не Россия настраивает Англию и Австралию против США, а в последнее время Украина и многие в Беларуси оказываются настроены антироссийски – не случайность, а результат именно этих обстоятельств.

Нынешний кризис – вообще хороший повод внимательнее взглянуть на потенциальные риски и сделать из них выводы на будущее. Ведь внезапно возникшей пандемией список рисков не исчерпывается. А евразийская интеграция за несколько лет своего существования сталкивается с таким кризисом уже во второй раз. Один раз – в период формирования – это российско-украинский кризис, новые санкционные режимы и резкий спад нефтяных цен, и как следствие, экономический кризис на евразийском пространстве. Второй раз – сейчас. Первый ослабил ЕАЭС на старте, второй – помешает дальнейшему развитию. А что, если через 3-6 лет возникнет новый серьезный кризис? Не поставит ли он точку на евразийском проекте? Эти вопросы надо обсуждать уже сейчас.

С этим мы пришли ко второй декаде июля. Тогда произошла определенная перегруппировка на границе, а Азербайджан, охваченный чувством собственного превосходства и моральной правоты, решил ответить силовым образом. Как оказалось, абсолютно бесперспективно. Сейчас вся стратегия последних 6 (силовым давлением принудить Армению к уступкам), если не больше, лет, провалена. Будут искаться новые пути, вероятно, с большим вовлечением Турции. Посмотрим, куда это приведет.

Рынки друг друга не очень велики, но все еще существуют, и на них можно добиться заметного роста, выгодного для обоих стран, и роль некоторых проводников в этом отношении могут выполнить армяне Украины, а также немногочисленная украинская община в Армении. Эти рынки знакомы друг для друга и, что самое главное, на них нет нетарифных ограничений, когда вроде бы рынок открыт, а войти на него оказывается почти невозможно. Здесь возможность ограничена лишь фантазией и номиналом производимых товаров. На фоне экономических затруднений это становится лишь еще актуальнее. У Армении и Украины нет времени для споров; не будет его и в будущем.