Одиночество в Пути: абреки 2

9_volk (23.12 / 17:21). Я, наверное, не  очень ясно выразила свою мысль. Я писала о символизме Гор и Леса как пространстве пребывания абреков в 19 веке, а не в 21 веке.  И,  по-моему, это подтверждается вообще символикой гор в кавказском фольклоре – герои нартского эпоса (разные версии которого характерны для многих народов Кавказа) пребывающие на горе, всегда отличаются своим нравственным  превосходством, в легендах и мифах только в горах происходят самые героические события и свершаются самые справедливые возмездия.   В горах кровники встречаются на равных, именно горы абреки выбирают как свою территорию.  У питерского этнолога Юрия Ботякова  нашла такое интересное противопоставление «Черного» и «Белого» всадников (текст – осетинский): «На черном шиферном утесе, на вороном  коне .. стоял Черный всадник.. На самой вершине горы, среди вечного снега, в страшном величии, стоял неподвижный всадник.. Он был на белом коне». Так и Лес в традиционном кавказском сознании тоже символичен – это необжитое человеком и, значит, опасное пространство. Леса на Северо-Западном Кавказе  были местами коллективных и личных языческих молений и были случаи, что оставались таковыми, например, на побережье Черного моря вплоть до 20-х гг. ХХ века, несмотря на существование в то время исламской традиции. Путешественник Ксаверио Главани в XVIII веке описывает на адыгском материале  некое большое лесное дерево, на ветвях которого  развешивались дары, а преступники, которые находили его в лесу, счастливым образом освобождались от наказания.  Современный журналист и политолог Руслан Курбанов свою статью, посвященную  эволюции вооруженного подполья на Кавказе, так и назвал - «Эволюция Леса». Что это, как не наименование  нового явления (т.е. боевиков) через использование традиционных для сознания схем?