Нарушения прав российских милиционеров, ставших инвалидами в Чечне

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В Ростове-на-Дону стали достоянием гласности случаи унижения российских милиционеров, отслуживших и потерявших здоровье в Чечне. В памяти ростовчан наверняка надолго сохранятся события двухлетней давности, когда в центре города, у здания штаба Северокавказского военного округа, несколько суток пикетировали солдаты-контрактники, служившие в зоне вооруженного конфликта в Чечне. Сержанты Галичин и Бубнов, жители Иркутской области, возглавили тогда группу своих товарищей, требовавших от финансистов штаба Северокавказского округа выплаты положенных им по условиям контракта так называемых "боевых", в сумме, которая была обещана Министерством обороны России за участие в боевых операциях. С тех пор прошло два года, но и сейчас дело обстоит не лучше, особенно в МВД России. Один из ростовских офицеров милиции, ставший инвалидом после участия в чеченской войне, рассказал мне, что уже два года не может выяснить судьбу своей высокой боевой награды, к которой он был представлен за участие в бою под Гудермесом. Капитан просил не называть своей фамилии, так как он опасается, что размер его пенсии в 2,5 тысячи рублей может быть снижен.

И уж совсем странная история случилась со старшиной ростовского отряда милиции особого назначения Андреем Смирновым. Совсем недавно при патрулировании улиц Грозного Андрей получил осколочное ранение в голову. Хирурги извлекли осколки, но вывести старшину из коматозного состояния в ростовском госпитале им не удалось. В московском центральном госпитале МВД России врачи добились существенного улучшения состояния Андрея, но старшину снова перебросили в Ростов, объяснив его жене, что лечение обходится слишком дорого. Медики сэкономили даже на пластине, не закрыв место трепанации черепа. Сейчас врачебная помощь сводится к измерению температуры, а старшина Смирнов по-прежнему в коматозном состоянии. "Убит", но не умер", - говорят врачи о старшине ОМОНа его жене.