Дагестанские силовики нашли способ использовать меры профучета

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В Дагестане силовики используют меры отмененного профучета, применяя закон «Об оперативно-разыскной деятельности», пишет сегодня «Новая газета», которая изучила этот вопрос на примере работы одного из махачкалинских частных детсадов.

Ранее "Кавказский узел" писал о жалобах сотрудников центра по присмотру за детьми "Цветы жизни" в Махачкале на давление со стороны полицейских как на самих работников и учредителей центра, так и на родителей, которые водят к ним своих детей.

МВД Дагестана, официально отменив профучет, фактически продолжает использовать меры самого профучета, подгоняя под эту задачу закон «Об оперативно-разыскной деятельности», пишет в опубликованной сегодня статье «Контроль особый, незаконный» на сайте «Новой газеты» ее автор Елена Масюк. Она отмечает, что чиновники из правительства Дагестана в частных разговорах признают, что все носящие хиджаб в республике по-прежнему под особым контролем.

В 2010-х годах на экстремистский профилактический учет в Дагестане были поставлены тысячи человек, точная цифра учтенных неизвестна, отмечает Масюк. «В июне 2016 года на встрече с членами СПЧ тогдашний глава республики Рамазан Абдулатипов называл цифру в девять тысяч человек, а республиканский министр внутренних дел Магомедов, по чьему приказу и был введен в республике профучет, говорил о 16 тысячах. Разница в цифрах почти в два раза», - подчеркивает Елена Масюк.

О том, как силовики работают после отмены профучета в Дагестане она рассказала, приведя историю учительницы литературы Бэллы Магомедовой, семьи которой с 2014 года содержит в Махачкале центр по уходу и присмотру за детьми дошкольного возраста «Цветы жизни». По словам самой Беллы Магомедовой, вся ее семья, и даже малолетние внуки, состоят на учете в полиции, а в самом центре и их доме силовики периодически проводят обыски. Объяснение этого женщина нашла в исчезновении ее отца, который пропал, отправившись к другу в гости в 2012 году.

Со слов Бэллы Магомедовой, силовики считают, что ее отец, инвалид первой группы, без обеих ног и без обеих рук, передвигающийся на коляске, причастен к боевикам. «В 2012 году он поехал с родственником к товарищу. Туда он так и не доехал. А парня, который был за рулем, нашли мертвым в камуфляжной одежде где-то в Казбековском районе и приписали, естественно, к боевикам. А про отца вообще ничего не известно», - рассказала Бэлла Магомедова.

По ее словам, на учете в полиции состоят ее внуки, которым шесть и восемь лет. «Вот сейчас они хотят поставить на профучет и мою внучку, которая родилась полтора месяца назад […] Инспектор приходила», - сообщила Бэлла Магомедова.

Сестра Бэллы Магомедовой Мадина Магомедова рассказала, что в их детсад на протяжении четырех лет периодически приходят силовики и проводят обыски, изымают документацию.

«Они бывают вооруженные […]  Кто-то из них в форме, кто-то без формы, кто-то в масках. В мае прошлого года наш центр окружили 18 машин спецтехники. Сказали, якобы у нас протечка газа. Конечно, никакой протечки не было. Но под этим предлогом провели обыск», - рассказала Мадина Магомедова, добавив, что многие местные жители отказываются водить к ним детей из-за такого внимания силовиков.

По словам женщины, во время последних своих рейдов силовики обязали Магомедовых раздать родителям детей анкеты для обязательного заполнения, в которых запрашиваются полные данные о родителях: специальность, образование, национальность, судимость, с кем проживает, место работы, данные автотранспорта, загранпаспорт, номер телефона, наличие оружия, делает ли намаз, а также информация и о родственниках родителей ребенка.

Никто из родителей не стал заполнять эти анкеты, пишет издание, отмечая, что Магомедовы неоднократно писали жалобы на силовиков в МВД, в прокуратуру, в суд, но каждый раз получали ответ, что в действиях силовиков «нарушений служебной дисциплины и законности не выявлено».

Как рассказали Магомедовы, один из последних обысков силовики провели в конце января, и во время него изъяли регистратор, видеозаписи, списки тех, кто посещает детский центр, а затем запугивали родителей детей.

Об одном из подобных визитов силовиков в детсады в мае 2017 года написал на своей странице в Facebook член Совета по правам человека при президенте РФ Максим Шевченко. «Сразу в два садика - на Ломоносова, 7 и Проектная, 8 - притащились суровые "сотрудники". Мужчин в садиках не было - грозные силовики начали, как обычно, стращать и запугивать женщин […] На Ломоносова, 7 выдумали, что, якобы, поступил звонок (анонимный, как водится) о том, что побили ребёнка (детишки в этом садике, чему есть масса свидетелей, окружены невероятной заботой и любовью). И воспитательницы должны писать объяснительные», - написал Максим Шевченко.

В мае 2017 года силовики в Дагестане пришли в частный мусульманский детский сад «Забота». Они обосновали свой визит поступившим сообщением о том, что в детсаду побили ребенка, сообщила заведующая детсада Зарема Алиева в видеоинтервью, размещенном на портале On Kavkaz. Ранее, в 2014 году, силовики установили наблюдение за детсадом "Забота", просили у руководства список работников, чтобы якобы проверить их на возможную причастность к уголовной ответственности. Сама Алиева тогда заявила, что она соблюдает нормы ислама, как и часть ее сотрудниц, но этот вопрос не является определяющим, как при приеме на работу, так и при приеме детей.

Полицейские отрицают давление на Магомедовых

Как выяснила адвокат Магомедовых Аида Касимова, последний приход силовиков в детский центр и обыск в январе этого года был санкционирован высокопоставленным силовиком, который издал распоряжение о проведении гласного оперативно-разыскного мероприятия - «обследовании помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», в рамках которого без санкции суда обыскали и частный дом Магомедовых.

Согласно закону «О полиции», гласные оперативно-разыскные мероприятия проводятся только с согласия лица, в отношении которого они направлены, но Магомедовы никакого согласия на обыск не давали, рассказала адвокат газете. По словам Касимовой,  в соответствии со статьей 15 ФЗ «Об оперативно-разыскной деятельности», указанные мероприятия можно проводить только в случае возникновения непосредственной угрозы жизни и здоровью лица, а также угрозы государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности России.

Полицейские, с которыми удалось поговорить изданию, отрицают давление на Магомедовых, но подтверждают, что имеют постоянный контакт с ними.

«Я хожу [в центр] как инспектор по делам несовершеннолетних. Я же ее [Магомедову] не проверяю, я проверяю центр», - заявил, в частности, инспектор по делам несовершеннолетних МВД Дагестана Арсен Минатулаев, добавивший, что он «по работе должен посещать» детский центр.

«Моя работа заключается, знаете, в чем — профилактика правонарушений со стороны несовершеннолетних. И в первую очередь — я провожу беседы, тренинги, разговариваю с родителями, общаюсь с детьми из неблагополучных семей и в разных жизненных ситуациях. Вот недавно я узнала, что Альбина Магомедова [старшая сестра Магомедовых] ребенка родила, конечно, поздравляю и желаю здоровья ребенку, но я просто хотела убедиться, что все нормально в семье», - пояснила причину своего прихода к Магомедовым инспектор по делам несовершеннолетних Зульфия Исаева.

Что касается работы частных детсадов в Махачкале, то внимание силовиков как писал "Кавказский узел", было привлечено не только к центру «Цветы жизни». В январе 2017 года по требованию полицейских была остановлена работа двух частных детсадов Софии Султанбековой. Сама Султанбекова была опрошена в полиции и там узнала, что включена в список профучета. После обыска силовики расспрашивали сотрудников детсада о том, "молятся ли они, какого религиозного течения придерживаются, умеют ли читать Коран, изучают ли в садике арабский язык", рассказала Султанбекова.